Уральское казачество

Лет двенадцать назад пришел в издательство «Банк культурной информации» худощавый среднего роста немолодой человек в казачьей форме. Седой кудрявый чуб его, выбивавшийся из-под фуражки с синим околышем, был по-казачьи зачесан налево, аккуратно и лихо топорщились усы, но более всего поражал взгляд темно-карих внимательных глаз: по-отечески мудрые, они светились необыкновенно молодо и даже задорно.

Скромный есаул

Представился этот казак в качестве художника-любителя, показав невероятно самобытные графические листы на тему истории российского казачества. Позже они были использованы для оформления книги екатеринбургского писателя Александра Драта «Казачья триада».
Из разговора выяснилось, что пришедший по основной своей профессии является из-
вестным уральским кинорежиссером и актером, заслуженным артистом Удмуртии Нико-
лаем Гусаровым. К тому времени на его счету было уже одиннадцать кинофильмов, поставленных на Свердловской киностудии, пять киносценариев, несколько повестей и
немалое количество ролей, сыгранных в театрах страны и в кино.
Среди гусаровских лент числились посвященные казачеству «Семен Дежнев» (1983), в котором зрители открыли для себя столь популярного ныне актера Алексея Булдакова, и «Дикое Поле» (1990). Полным ходом шла работа над созданием кинофильма «Казачья быль».
В общем, за скромным обликом есаула Николая Гусарова скрывался незаурядный человек.

Во имя святого дела

В те времена на Урале активно возрождались казачьи организации , создавались об-щества, отделы, станицы и хутора Оренбургского Казачьего Войска. В Екатеринбурге формировались командные структуры Исетской Линии.
В Доме офицеров Приволжско-Уральского военного округа периодически собирался
Большой Казачий Круг, куда съезжались представители казачества Свердловской и других уральских областей.
Практически на каждом из таких Кругов можно было видеть есаула Николая Гусарова, который пользовался огромным уважением среди казаков.
- Да и как иначе, ведь Николай Николаевич поставил к тому времени фильм «Дикое Поле», он досконально изучил казачьи обычаи и обряды, к тому же сам – донской казак,-рассказывает Атаман Екатеринбургского отдела Оренбургского Казачьего Войска Борис
Викторович Золотарев .- Екатеринбургу просто повезло, что здесь живет такой человек.
Пришел Николай Гусаров к нам в казачество в 1993 году по зову души, а точнее – по зову
крови своих казачьих предков. И стал буквально авторитетом в сфере казачьей культуры.
Он – бессменный ведущий наших Кругов.
Отнюдь не случайно пришел Гусаров именно к Золотареву. Тот в переломном для страны 1991 году стал одним из инициаторов возрождения Оренбургского Казачества.
Ради этого святого дела родовой забайкальский казак Борис Золотарев пожертвовал даже карьерой, первым приняв непростую должность Атамана Исетской Линии. Немало сил и здоровья пришлось ему потратить во имя восстановления исторической справедливости.
Почуял Гусаров родственную душу в этом мощном человеке, и завязались у них с Золотаревым с той поры теплые дружеские отношения. В трудные моменты жизни Николая Гусарова , когда Свердловская киностудия буквально разваливалась, атаман Золотарев спасал семью кинорежиссера от нищеты.
- Никакое Возрождение не сможет состояться без Богом одаренных людей, болеющих душою за судьбу России, -говорит Борис Викторович. – Если уж мы затеяли возрождать казачество в
нашей стране, надо всячески поддерживать творческих людей, работающих в этой тема-тике: режиссеров, писателей, художников…
И это не пустые слова. Атаман слов на ветер не бросает. Чем дальше сталкивала меня судьба с режиссером Гусаровым и атаманом Золотаревым, тем яснее мне становилось: для
них идея возрождения российского казачества – одна из самых главных жизненных задач.

« И швец, и жнец , и на дуде игрец»…

Спросили как-то у телеведущего Дмитрия Диброва, потомственного донского казака:
«Чем отличается казак от русского крестьянина-землепашца?» Тот ответил: «Русский крестьянин всегда ищет помощников, он – общинник по своей сути, а казак, выросший в степи, в постоянной опасности, надеется только на себя самого.Он все делает сам.»
Вот и казак Николай Гусаров все в своей работе делает сам. Он, что называется, - из разряда творческих гениев: известный режиссер, прекрасный актер, сценарист, художник.
Да к тому же писатель!
Держу в руках недавно изданную при непосредственном содействии атамана Золота-рева книгу Н.Гусарова и не перестаю удивляться. Как же глубоко надо чувствовать сущ-ность противоречивого русского характера, чтобы написать такие строки: « Нет ничего чудней и необъяснимей…проще и загадочней, чем сам русский человек со всеми его благодеяниями, талантами, со всеми его грехами и пороками. Немыслимо совмещение таких крайностей в человеке – грузом давит. И чтобы нести тот груз – душа необъятная требуется.»!
Гусаров первоклассно умеет создавать яркие запоминающиеся образы русских людей с их необъятной душой. На страницах книги –бесстрашные вольнолюбивые казаки и скоморохи шестнадцатого века из повестей «Дикое Поле», «Казачья быль» и романа
«Скоморохи».Здесь же их неугомонные жизнелюбивые потомки конца века двадцатого – герои повести «Телега на квадратных колесах».
Читаешь и радуешься, как мастерски владеет Гусаров меткой народной речью с ее непременным юмором. Он свободно входит в исторические времена, мгновенно перевоп-
лощается и естественным образом живет жизнью персонажей. Мало того, он и нас, читателей , тащит за собой. И мы, не в силах сопротивляться, тоже начинаем бороться, любить, ненавидеть, грустить и смеяться вместе с ними. В этом и заключена сила настоящего искусства!
А какое чувство природной красоты! «Жара и тишь нависли над дорогой…Иногда только порскнет пасущийся конь за кустами да чечекнет пролетающая дура-сорока.И
Опять печет…опять давит…Лицом в разнотравье- дурман лета! Об этом дурмане всю зи-му скучается…Запах лета…вкус лета…шепот лета…вдыхай,пей его!»
Так любить свою родную землю и писать о ней может лишь тот, кто с самого раннего детства жил на этой земле, кому Бог вложил в сердце любовь к ней, кто врос в нее своими родовыми корнями… Каковы же они, гусаровские корни?

Родословная

-Отец мой был родом из донских казаков, хотя служил политработником на Черноморском Флоте.Я родился в Севастополе,- говорит Николай Николаевич.-Когда началась война, мне было восемь месяцев. В октябре 1941 года фашисты ворвались в Крым, и началась героическая оборона Севастополя. Бои были страшные, поэтому мирному населению, в том числе нам с мамой , пришлось отсиживаться в катакомбах. Потом отец отправил нас на Дон, к деду-бабке.Мать получила от него четыре письма – и все. Он погиб в боях за Севастополь. А я так и вырос в степной станице, на Дону.
По материнской линии род Николая восходит к его пра-пра- прадеду Северину, спод-вижнику Богдана Хмельницкого.Запорожский казак Северин организовал хутор Севериновку в Полтавской губернии, но обстоятельства вынудили бежать на Урал, в Башкирию.
- А дело было так. Поехал как-то Северин с товарищами в Зиньков, на ярмарку, а там некий Николка выступал за справедливость, требовал дать народу землю, - рассказывает Николай Николаевич. – Ну, им это понравилось, пошли в кабачок, выпили с ним по стопарю, и тут Николку, как отъявленного смутьяна, забрали в участок. «Как так?» - возмутились новые друзья. Пошли и взломали в участке дверь.»Выпускайте Николку!» - кричат. В общем, Николка-то неведомым образом таинственно исчез, а их начали «таскать», отчего и решил податься Северин с семьей в уральские края.
Долгие годы понадобились потомкам Северина, чтобы перебраться поближе к казачьей стороне – на Дон. Документы об их мытарствах бережно хранил живший в Ростове дядя Николая Николаевича. И сейчас в екатеринбургской квартире Гусарова
красуется на видном месте любовно оформленная в рамочку его родословная… А
на полке стоит фотография сына-казака… Значит, будет и впредь расти-разрастаться
гусаровское родословное древо.
- Странная штука…После войны мать нашла где-то у соседей книгу.Большая такая.
Гоголь, - вспоминает Гусаров. – Вечерами дед валенки подшивает у печки, а мать чи-
тает… «Тарас Бульба». А я сижу пацаном, и у меня такое ощущение, что мне только напоминают…Я все это будто уже видел и знаю…Спрашиваю у деда: «Дед, а мы из казаков?»
Да…Генетическая память когда-то просыпается, наверное, в каждом, чьи предки были
казаками.Ведь все мы – как на Дону, так и на Урале, и в Сибири – все в детстве почему-то
особенно любили играть в «казаков-разбойников». А кто учил? Неизвестно. Тут уж невольно задумаешься: «Россия – казачья страна…»

Понимание красоты

Есть у Гусарова в романе «Скоморохи» герой по имени Фалалей. «Вот ведь диво,-
пишет автор,- вырос Фалалей среди суровых казаков-воинов, среди коней и быков, среди
навоза и грязи, так откуда же взялось в нем понимание красоты, удивление прекрасному?»
Тот же вопрос можно отнести и к самому Гусарову. Как ему, выросшему в донской станице, удалось взрастить в себе многогранный талант? Потому как мало унаследовать природные задатки, надо их развить…
В детские годы Коля, как и многие, читал стихи на школьных праздниках. Как-то раз попросили Деда Мороза изобразить : надели халат, бороду наклеили.Вышел Коля к елке – и понеслось! Зрители, ребята и учителя, были в восторге. Как признался Николай Никола-
евич, первая в жизни импровизация сыграла в его дальнейшей судьбе потрясающую роль.
Потом он участвовал в одноактных пьесках, которые ставили в школьном драмкружке и
показывали по соседним хуторам.
А однажды приехал в станицу то ли Ростовский, то ли Сталинградский театр с пьесой
Гоголя «Женитьба».
- Мы с пацанами, помню, таскали в Дом Культуры стулья – желающих посмотреть нас-
тоящий театр набралось много. Я, конечно, весь спектакль простоял, раскрыв рот, но в
память врезалось только, как один из персонажей ходил, смешно дрыгая ногой, -говорит
Гусаров.
В старших классах учитель рисования Дмитрий Петрович Чередниченко организовал кружок рисования и научил ребят работать маслом, так что Коля сделал даже несколько копий с картин известных художников, в том числе Шишкина.
Съездив нынешней осенью в родную станицу, на Дон, подарил Николай Гусаров вось-
мидесятилетнему учителю свою книгу с собственными иллюстрациями…
-Вот и все мое художественное образование, - продолжает Николай Николаевич.- В остальном – ДК. Кино и еще раз кино.- И заключает:
- А вообще не могу понять, как можно не отобразить того, что видишь.
Пожалуй, в этих словах – его жизненное кредо: невозможность представить свое земное существование без творчества, которое является его естественной потребностью , такой же, как потребность есть, пить, спать…Пружина творческого процесса, сжавшись в детстве, выстрелила, распрямившись, в зрелости, явив миру его самобытные произведе-ния.

Столичная школа

Решение стать артистом пришло внезапно. На одной из репетиций школьного спектакля
Коля услышал реакцию педагогов и, зайдя за кулисы, вдруг понял : « Я знаю куда посту-пать.Пойду в театральный. На артиста.»
- Как поступал – долгая песня,- рассказывает Николай Николаевич. –Сначала по наивности написал в Киевскую консерваторию : «Примите на артиста», потом послал заявление в Москву. Из Щепкинского училища прислали ответ с условиями конкурса. Мать корову продала, вырученные деньги , как водится, в трусы мне зашила, и я поехал в столицу.Был 1958-й год.Конкурс огромный, среди абитуриентов много детей столичных знаменитостей- актеров, писателей…Куда мне, простому станичнику, до них? Вернулся в Ростов , к дяде. Устроился разнорабочим и начал ходить в драмкружок при Доме учителя.
Со второй попытки Николай снова не прошел в «Щепку», но поступил в эстрадно-цирковое училище.Однако карьера клоуна его не прельщала. И вот он уже опять в Ростове.Проработал еще год кочегаром. На сей раз тщательно подобрал репертуар для поступления и летом двинул в «Щепку» на курс к Коршунову.
- Мы с Колей Губенко везде ходили поступать: и в «Щепку», и в «Щуку», и в школу-студию МХАТа , во ВГИК…,-говорит Гусаров.
Коршунов, узнав об этих походах, сказал ему тогда:
- Никуда не ходи, я тебя беру.
Так началась учеба в столице, а впереди ждал долгий актерский путь – работа в театрах Пензы, Омска, Ижевска.

Самое народное искусство

А все-таки кино – самое народное из искусств , которое заворожило Николая с детства, словно магнитом, притягивало его к себе. В Ижевске актеры-энтузиасты организовали любительскую киностудию, снимали фильмы, даже умудрились сделать свой вариант «Трех мушкетеров».

Николай Гусаров закончил к тому времени еще и сценарный факультет ВГИКа, Выс-шие режиссерские курсы, и в 1980 году переехал в Свердловск для работы на Свердловской киностудии.
Тогда же вышел его первый фильм «На берегу большой реки». Дальше были «Тем, кто остается жить» (1982), «Семен Дежнев» (1983), «Тайна Золотой Горы» (1985), «Покушение на ГОЭЛРО» (1986) и т.д. Каждый год – по фильму. И все это были добротные, профессионально сделанные картины, которых в сегодняшнем нашем кинематографе, к сожалению, не хватает.
Съемки проходили в разных уголках Советского Союза. Режиссеру, как главному организатору и постановщику, надо крутиться, словно белка в колесе, -успеть везде и всюду. Гусаров успевал все. Плюс к тому – сам же играл в своих картинах. Вот уж где пригодилась природная казацкая закалка, быстрая реакция, смекалистость, умение выживать в любых условиях !
Например, на съемках «Дикого Поля», проходивших в донских степях, где стояла лютая жара и дули суховеи, съемочная группа, состоявшая из уральцев, «лежала в лежку», а он, одетый в сложный многослойный костюм казака шестнадцатого века, в меховой папахе, в шароварах, должен был руководить съемочным процессом и играть роль…Его организм, с детства привыкший к степной жаре, легко справлялся с нагрузками.
Давно мечтал казак- кинорежиссер Николай Гусаров снять исторический фильм о зарождении казачества, Не раз и не два приходил в Госкино с заявками.Но сидящий там чиновник от лица всего русского народа провозглашал : «Нам ЭТО не нужно». Наконец, в 1989 году, когда перестройка в стране начала давать плоды, заявка была принята и выделено финансирование для съемок «Дикого Поля».
- Истории казачества , как таковой, тогда написано не было, - вспоминает Николай Николаевич .- Создавая сценарий, я многие вещи угадывал. Съемочная группа жила в Усть-Донецке, а снимали в хуторе Пухляковском. В фильме был занят знаменитый Борис Рубашкин.Он где-то на рынке раздобыл три томика «Истории казачества» Соловьева и по-дарил их мне. Конечно, какие-то ошибки я допустил, но в следующем фильме «Казачья быль» постарался их исправить.
Надолго запомнился Николаю Гусарову такой эпизод . Автобус Свердловской киностудии пылил по степной дороге, чтобы найти подходящее местечко для съемок вблизи Малого Донца. Наконец, нашли подходящий пейзаж , а там компания молодых мужиков и девок устроилась жарить шашлык и пить вино. Увидев автобус, спрашивают:
- Кто такие будете? Номера на автобусе не нашинские.
- Мы – Свердловская киностудия. Кино будем снимать.
- Шо? Опять про цыгана?
- Нет.Зарождение донского казачества.
- Шо?
Парень тут как схватил Гусарова, как обнял от радости! Да так сильно , что у того аж два ребра треснуло. Одним словом, хорошо донской народ принял уральцев. Люди помогали, чем могли, давали советы.

Радовать людей

Сейчас Свердловкая киностудия переживает не лучшие времена: там создано несколько кинокампаний. И Николай Гусаров кинорежиссурой больше не занимается . Но сидеть без дела казаку не пристало. Тем более: как можно на печи лежать, если наградил тебя Господь великим даром и в обязанность вменил развлекать да радовать людей?
Николай Николаевич работает в Театре Эстрады Екатеринбурга, ставит спектакли, иг-рает одну за одной роли… И все та же в них неиссякаемая любовь к русскому народу, тот же озорной юмор, а порой и трагизм. Что поделаешь, таков уж он, русский характер – непостижимый, противоречивый…
-В последнее время увлекся литературой, - говорит Николай Николаевич. –Пишу повести, закончил вот роман «Скоморохи», первые главы которого публиковал еще в ижевском альманахе . Написал восемь песен для наших казаков.
Впереди много еще творческих планов у Николая Гусарова, потому как любой человек творческой профессии, – в конечном счете, в самом высочайшем смысле- скоморох . И его великое призвание, дарованное Богом, « от души, от сердца – радовать людей».

Тамара Литвиненко, г. Екатеринбург